Александр Никитович Карасёв — советский военный деятель, лётчик-истребитель, участник и ветеран Великой Отечественной войны (старший лейтенант в начале войны, к концу своего боевого участия в войне — майор и помощник командира 9-го гвардейского истребительного авиационного полка). Позже — командир 523-го истребительного авиполка 303-й истребительной авиационной дивизии 54-й воздушной армии, значимый участник Корейской войны в 1951—1952 годах; с октября 1952 года — командир 303-й истребительной авиационной дивизии. В 1959—1968 годах — военный педагог, начальник и зам. начальника нескольких военных авиационных училищ лётчиков.

Родился 30 августа 1916 года в городе Владикавказ Северной Осетии  в семье рабочего. Окончил 7 классов неполной средней школы и школу ФЗУ, работал токарем на швейной фабрике имени С. М. Кирова. С 1937 года в Красной Армии. Окончил Нахичеванскую военную авиационную школу пилотов в 1940 году и Батайскую в 1941 году.

С июля 1941 года сержант А. Н. Карасёв в действующей армии. Свои первые боевые вылеты провёл на Южном фронте, будучи пилотом 282-го истребительного авиаполка. Осенью был назначен командиром звена 5-й отдельной эскадрильи ПВО, а в 1942 году принял участие в боях на Сталинградском направлении в составе 6-го истребительного авиационного полка.

Из книги М. Ю. Быкова “Победы сталинских соколов”   «17 декабря 1942 года, Карасёв вылетел на перехват 12 вражеских бомбардировщиков, шедших в сторону наших наступающих наземных войск под прикрытием 8 истребителей. Пятёрка истребителей должна была напасть на 20 самолётов противника. Карасёв со своим ведомым, находясь в прикрывающей группе истребителей, вступил в бой с группой Ме-109, чтобы дать возможность товарищам атаковать бомбардировщиков. Вступая в бой с 8 вражескими истребителями, Карасёв понимал, что бой предстоит трудный, но раздумывать было некогда. Он набрал необходимую высоту и напал неожиданно на “Мессеров”. Один из них горящим факелом врезался в землю, остальных он сковал боем.

Каждая атака Карасёва отличалась высокой грамотностью. Он всегда придерживался принципа, что атаку нужно строить расчётом не только на то, чтобы сразить врага, но и занять после атаки выгодное исходное положение. Иначе говоря, надо умело пользоваться скоростью и маневром.

Бой продолжался. Тем временем остальные наши истребители напали на бомбардировщиков. Сразу 2 машины с бомбовым грузом рухнули на землю. Вражеские истребители, видя угрожающее положение своих бомбардировщиков, поспешили  к ним на помощь. Но Карасёв на максимальной скорости опередил головную машину и бросился навстречу врагу.

Стремительно сближались самолёты – один с красными звёздами на крыльях, другой – с чёрной свастикой. Карасёв собрал в кулак всю свою волю. И выдержал, не дрогнул. Немец, стремясь уйти от столкновения, задрал нос своего самолёта. Александр на одно мгновение увидел незащищенное брюхо вражеской машины и выпустил в него пулемётную очередь. “Мессер” рухнул вниз.

Фашисты, потеряв в этом бою 2 “Мессершмитта” и 3 “Юнкерса”, сбросили бомбовый груз на свои же войска и поспешно удалились на запад. Советские лётчики без потерь вернулись на свой аэродром.

За этот бой Карасёв был награждён вторым орденом Красного Знамени».

К маю 1943 года командир звена 9-го Гвардейского истребительного авиационного полка  (6-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 8-я Воздушная армия, Южный фронт )  Гвардии cтарший лейтенант А. Н. Карасёв совершил 301 боевой вылет, провёл 70 воздушных боев, сбил 14 самолетов лично и 9 в группе.

Из книги М. Ю. Быкова « Это было в январе 1943 года, Карасёв со своим ведомым прикрывал наши наземные войска в районе Политотдельска. Зоркий глаз лётчика заметил приближение 8 вражеских бомбардировщиков в сопровождении 6 Ме-109. Находясь выше бомбардировщиков противника, Карасёв резким пикированием обрушился на головного “Юнкерса” и прошил его меткой пулемётной очередью. Вражеский стервятник камнем полетел вниз.

Расстроив ряды бомбардировщиков, советские лётчики вступили в бой с истребителями, не дав выполнить задачи ни бомбардировщикам, ни истребителям противника.

Один из ожесточеннейших воздушных боёв, который разыгрался на подступах к железнодорожной станции и городу Батайску 22 марта 1943 года, надолго остался в памяти Карасёва.

Разведка донесла, что большая группа вражеских самолётов подходит к Батайску. Карасёв, только что возвратившийся с очередного патрулирования, опять поднялся в воздух и со своим звеном устремился на перехват врага.

Всматриваясь вдаль, Карасёв заметил быстро увеличивающиеся точки на горизонте. Опытный лётчик тут же установил, что у противника 20 бомбардировщиков и 6 истребителей.

Ровный строй советских истребителей ушёл в облака. Когда вражеские бомбардировщики приблизились к Батайску, они неожиданно подверглись стремительной атаке. Карасёв с короткой дистанции ударил пулемётной очередью по ведущему “Юнкерсу”. Вражеский самолёт взорвался на своих бомбах, почти одновременно с взорвавшимся в воздухе вражеским бомбардировщиком задымились и камнем пошли к земле ещё 2 машины противника. Неожиданное и дерзкое нападение на врага, необычный взрыв бомбовоза в воздухе, потеря 2-х других бомбардировщиков – всё это настолько ошеломило противника, что он, беспорядочно сбросив свой бомбовый груз и потеряв всякое управление, стал поспешно уходить.

Когда вражеские истребители спохватились, было уже поздно. Бомбардировщики их так и не смогли дойти до Батайска. А фашистские истребители, надеясь на своё численное превосходство, решили дать бой нашим самолётам. Карасёву в этом бою удалось сбить ещё одну машину. Его товарищи сбили 2 Ме-109.

Тяжелейший бой провела 25 марта 1943 года шестёрка “Яков” 9-го ГвИАП с группой из более 100 бомбардировщиков противника под прикрытием 18 истребителей Ме-109. В этом бою наши лётчики сбили 7 самолётов.

Затем он участвовал в боях на Кубани,  за Таганрог и Мелитополь, Днепровский плацдарм и Севастополь. После “Яка”, летом 1943 года, пересел на “Аэрокобру”.

10 мая 1943 года командир 9-го Гвардейского истребительного авиационного полка Гвардии подполковник Л. Л. Шестаков подписал представление его к званию Героя Советского Союза:

«Карасёв показал себя бесстрашным и волевым лётчиком, отлично знающим свой самолёт и вооружение имеет на своём счету 301 боевой вылет, провёл 70 воздушных боёв, в которых сбил 23 самолёта противника, из них лично – 14.

Тов. Карасёв, отлично зная свой самолёт и тактику врага, с честью носит гордое звание советского аса Южного фронта. За проявленную храбрость, самоотверженность и геройство в борьбе с вражескими стервятниками при обороне Сталинграда и в зимнем наступлении Красной Армии, за уничтожение 14 самолётов противника лично и 9 – в групповых боях достоин высшей правительственной награды – звания Героя Советского Союза».

За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко – фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 августа 1943 года Гвардии cтарший лейтенант Александр Никитович Карасёв удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали “Золотая Звезда».

Газеты 8-й Воздушной армии и Южного фронта широко отмечали подвиги храброго лётчика. Тактические новинки воздушной борьбы, которые демонстрировались Карасёвым, широко пропагандировались в авиационных частях и соединениях.

В августе 1943 года за успешные воздушные сражения в районе Мелитополя А. Н. Карасёв был награждён третьим орденом Красного Знамени».

1 февраля 1944 года он был назначен помощником командира полка по воздушно – стрелковой службе, а 25 февраля ему было присвоено звание майор.

Как же сложилась дальнейшая судьба Героя?

Из книги М. Ю. Быкова «Жаркий июньский день в городе Орджоникидзе. Почтальон остановился у дома № 5 по Трубецкой улице. На его стук вышел худощавый мужчина лет 60.

 – Письмо от Саши ? – обрадовался старик.

- К сожалению, нет, Никита Дмитриевич, – виновато ответил почтальон, – повестка тебе  в военкомат.

Никита Дмитриевич, отец Александра, не сразу понял, почему его приглашают в военкомат. Старик взял бумажку и, ничего не сказав дома, поспешил в военкомат.

- Здравствуйте, здравствуйте, Никита Дмитриевич, присаживайтесь, – приветливо, но полуофициально встретил старика офицер, указав на свободный стул.

Карасёв сел, выжидающе, с тревогой смотрел на военкома. А тот, словно сейчас решил навести порядок на своем рабочем столе, начал поправлять карандаши, ручки, бумаги.

“Ну, как сообщить ему эту печальную весть?” – думал он. Офицер хорошо знал отца Карасёва, старого каменщика, десятки лет непрерывно проработавшего на заводе “Кавцинк” и ушедшего на пенсию по состоянию здоровья.

- Никита Дмитриевич, к сожалению, ничем тебя обрадовать не могу. Хотя особых оснований нет для тревоги, может быть твой сын и жив, но в настоящее время с ним нет связи. Вот прочти.

И он протянул старику полученное военкоматом извещение.

Старик дрожащей рукой взял письмо:

«Райвоенкому г. Орджоникидзе. Помощник командира 9-го Гвардейского истребительного авиационного полка Герой Советского Союза Гвардии майор Карасёв Александр Никитович, уроженец города Орджоникидзе, Трубецкая, дом 5, находясь на фронте, пропал без вести 7 апреля 1944 года во время воздушного боя в Крыму. Приказом Главного Управления кадров Министерства обороны от                   18 мая А. Н. Карасёв исключен из списков как без вести пропавший14 июня 1944 г.»

- Мужайся, Никита Дмитриевич, может быть Саша найдётся, - успокаивал старика офицер.

Никита Дмитриевич не слушал его. Он никак не хотел примириться с тем, чтобы его сын, помощник командира полка, Герой Советского Союза мог пропасть без вести.

Из военкомата он вышел с тяжёлым сердцем. Надо было идти домой, но ноги не слушались. Саша был его гордостью, надеждой всей семьи.

 Как любил он небо! Всё своё свободное время проводил в Орджоникидзевском аэроклубе. А какие тёплые, хорошие письма писал он из Батайска, где учился в военной авиационной школе.

Тяжело переживали Карасёвы весть о сыне, но ждали, надеялись, что он жив.

 В мае 1945 года в дом Карасёвых ворвалась радость –  письмо от Саши, а в нём: “Я жив, здоров, подробности сообщу потом”.

А что же случилось?

 7 апреля 1944 года войска 3-го Украинского фронта продвинулись далеко на запад. Они вели упорные бои в районах Одессы, Раздельной, Тирасполя, а войска 4-го Украинского фронта во взаимодействии с Отдельной Приморской армией, Черноморским флотом, Азовской военной флотилией и при поддержке крымских партизан приступали к операции с целью окончательного освобождения Крыма от немецко – фашистских захватчиков.

Немецкие войска яростно сопротивлялись, создав глубоко эшелонированную оборону. Действия вражеских наземных войск поддерживала мощная группировка авиации. Нашему командованию удалось точно установить районы базирования вражеской авиации. Одним из таких районов была территория вблизи населённого пункта Курман – Кумельчи, в Крыму. Ранним утром, когда все вражеские бомбардировщики находились ещё на аэродроме, над ними появились советские штурмовики. Один заход, второй, третий. Вражеский аэродром превратился в море огня и дыма. Штурмовики действовали отлично, их безопасность надёжно охраняли наши истребители во главе с ведущим – Гвардии майором Карасёвым.

Вдруг на горизонте появилась большая группа Ме-109. Завязался неравный бой.

- Не допустить “Мессеров” к нашим “Илам”! – приказал Карасёв.

Время в воздушном бою имеет особый счёт. Иногда секунда кажется целым часом. Трудно сказать, сколько длился воздушный бой. Ясно одно - штурмовики выполнили свою задачу и легли на обратный курс. Казалось, истребители тоже выполнили задачу и могут возвращаться на свой аэродром. Но враг наседал, навязывал новые схватки. Были потери с обеих сторон.

Карасёв остался один против 5 “Мессеров”. Он знал, что уйти от 5 самолётов ему будет трудно, но и отступать, уклоняться от боя с численно превосходящим противником – не в его характере. И он решил продолжать борьбу. В маневрах и скорости советский ас превосходил врага. Быстро занимая нужную позицию для атаки, он стремительно набрасывался на вражеские самолёты. Одна из его атак завершилась удачей – вражеский самолёт, объятый пламенем, рухнул на землю. Другую машину он повредил, и противник вынужден был покинуть поле боя.

“Добить бы раненого зверя”, – подумал Карасёв, но было уже не до него, – наседали уцелевшие истребители. Напряжение воздушного боя достигло предела. Карасёв уже упрямо рвался в лобовую атаку. Предстоял бой не на жизнь, а на смерть. Фашисты чувствовали, что перед ними опытный боец, который не даст уйти. Нырнуть вниз – излюбленный способ врага выходить из боя – оказалось невозможным: слишком близка земля; взмыть вверх, значит, подставить брюхо. В какой-то момент Карасёв почувствовал, как осколки снарядов вражеского истребителя забарабанили по его машине. Снаряд пробил маслобак. Масло брызнуло на стекло, на ноги, заливало кабину лётчика.

Александр почувствовал, что его истребитель сейчас допишет свою боевую историю. “Хорошо бы хоть одного ещё протаранить”, – подумал он. Но идти на таран одного врага, значит подставить свой хвост другим. Нельзя. И он принял единственно правильное в этой обстановке решение – уйти, и если возможно довести самолёт до своего аэродрома. Карасёв на максимальной скорости стал уходить. Изнурённые боем фашисты не стали его преследовать.

До аэродрома оставалось ещё далеко, а машина явно теряла скорость. Оказалось, что пробоины на “ястребке” были слишком значительны и опасны. Самолёт оставлял за собой полосы чёрного дыма. Сам лётчик почувствовал, что силы его покидают.

“Впереди Сиваш, за ним наш передний край обороны, дотянуть бы туда”, – думал Карасёв. Вот осталось 10, 5, 3 километра. Ещё бы немножко, но на высоте 15 – 20 метров самолёт загорелся и упал на землю.

Перед глазами сплошной туман.  очертание каких-то фигур, незнакомый говор. Где он?   Что с ним?   Где самолёт?   На все эти вопросы Карасёв мог ответить только через несколько дней, когда к нему вернулось сознание и его из Симферополя повезли в Севастополь а оттуда морским путем переправили в румынский портовый город Констанцу. Отсюда его отправили в лагерь военнопленных в городе Креме  (Австрия), где он и находился до окончания Великой Отечественной войны, испытав все муки страшного режима гитлеровских концлагерей.

Долгое время однополчане ничего не знали о его судьбе. Лишь после войны стало известно, что Александр несмотря на ранения, несколько раз пытался бежать. Однажды, уже в 1945 году, в составе группы из 4 человек в течение нескольких дней пробирался с территории Германии на восток, но был схвачен и возвращён в лагерь. Освободили его советские солдаты 8 мая 1945 года.

Спустя некоторое время ему были возвращены все награды, и он             продолжил  службу в авиации. Летал на истребителях нового поколения».

После войны А. Н. Карасёв продолжал служить в ВВС. Участник Корейской войны 1950 – 1953 годов.

В 1959 году окончил Военную академию Генерального штаба. С 1968 года Генерал – майор авиации А. Н. Карасёв – в запасе. Жил в городе Чернигов. Умер 14 марта 1991 года.

Награждён орденами: Ленина  (трижды), Красного Знамени                                  (четырежды), Отечественной войны 1-й Степени, Красной Звезды, медалями.