Город воинской славы – Владикавказ.

 Сегодня город воинской славы – Владикавказ манит красотой улиц и скверов. И мало кто из живущих в нём помнит уже, каким был город более семи десятилетий назад. Молодые поколения пытаются осознать: почему, за какие заслуги городу Владикавказу присвоено столь  почетное звание города воинской славы? А между тем, в трудные ноябрьские дни 1942 года решалась судьба столицы Северной Осетии, так как враг стоял у её стен…

Мечту о захвате Кавказа, Гитлер вынашивал ещё до вероломного нападения на Советский Союз. В лучших типографиях Лейпцига, Берлина, Дрездена выполнялся специальный заказ генерального штаба рейха. На плотной мелованной бумаге печатался с секретным грифом «только для служебного пользования» подробный путеводитель по Кавказу. К нему прилагалось множество красочных карт, фотоснимков, справочных словарей.

Бывший командующий войсками Закавказского фронта И.В. Тюленев, боевая биография которого тесно связана с Кавказом, так повествует об этом «творении»:

«Первая страница начиналась с подробной карты Северного Кавказа и Закавказья. С пунктуальностью отмечалось расстояние от Ростова до Баку и Орджоникидзе, от Нальчика до Сухуми и Тбилиси, от Пятигорска до Грозного и Махачкалы.

Ряд страниц альбома посвящался подробному плану и описанию городов. Столица Северной Осетии – Орджоникидзе, лежащая у подножия Казбека, была залита двумя цветами: фиолетовым и красным… Фиолетовый цвет – заводы «Электроцинк», вагоноремонтный, машиностроительный, переходящие в собственность германского государства. Красный цвет – военные учреждения на месте сельскохозяйственного, горнометаллургического и педагогического институтов. Голубая линия – Терек, а чёрная – Военно-Грузинская дорога».

Итак, фанатичная идея овладения Кавказом возникла в Берлине давно. Немцам не терпелось получить в собственность Азербайджан, где самые богатые нефтяные промыслы. Столицу Чечено-Ингушетии – город  Грозный, где получали высококачественный бензин. Рудники Грузии, где добывали марганец, идущий для производства сверхтвёрдых сталей. Приэльбрусье в горах Кабардино-Балкарии, где таились богатые залежи вольфрама и молибдена. Северную Осетию, где  выплавляли ценное стратегическое сырьё – свинец и цинк. Армению, где можно было получать медь. Дагестан, где отары овец, рыба. Кубань и Ставрополье, где выращивались высококачественные пшеница, кукуруза, фрукты, овощи, виноград. Конечно, своеобразной визитной карточкой Кавказа являлись и здравницы на побережьях Черного и Каспийского морей, санатории, курорты, дома отдыха в районах Кисловодска, Пятигорска, Нальчика, Орджоникидзе (Владикавказа) и других городов…

В плане захвата Кавказа немаловажную роль играли  и транспортные коммуникации, имеющие не только   военно-политическое, но и  экономическое значение.

Это – водные  трассы Каспийского и Черного морей, через   которые проходил значительный внешнеторговый грузооборот и которые  связывали нашу страну с Ираном и Турцией, а через проливы Босфор и Дарданеллы – с мировыми океанскими путями и служили  воротами  на Ближний и Средний Восток, в страны Малой Азии и в Индию.

Путь к этим водным трассам лежал через  Военно-Грузинскую дорогу, берущую своё начало из столицы Северной Осетии – Владикавказ (Орджоникидзе) и через другую  важную перевальную магистраль: Военно-Осетинскую дорогу, которая начиналась от города Алагира, через Мамисонский перевал, и заканчивалась  в Кутаиси.

Мы видим, что с территории Северной Осетии открывались прямые дороги в Закавказье, к нефтяным богатствам Азербайджана и Чечено-Ингушетии. Вот почему основной целью немцев была столица Северной Осетии – Владикавказ.

Пытаясь реабилитировать репутацию после поражения под Москвой зимой 1941 года  и взять реванш, немецкие генералы разработали план по захвату Кавказа под кодированным названием «Эдельвейс, и летом 1942 года приступили к его осуществлению.

Захватив  Дон и Поволжье,  Воронеж, Пятигорск, Прохладный и Нальчик, немецкие войска стремительно приближались к Владикавказу.

Не считаясь с потерями, которые враг понёс в кровопролитных боях под Моздоком, в Малгобеке и Эльхотово, закончившихся крахом немецких войск, немецкое командование любой ценой старалось дойти до столицы Северной Осетии. И, как  значилось в планах гитлеровского командования, закупорить Военно-Грузинскую дорогу, тем самым лишить войска Закавказского фронта связей с Северной группой и с основными жизненно важными артериями страны…

1 ноября 1942 года немцы заняли город Алагир.

В этот же день сильной бомбардировке подвергся город Орджоникидзе.

Об этом периоде войны И.В. Тюленев рассказывает:

«2 ноября я прибыл в расположение Северной группы войск в Орджоникидзе.

В столице Северной Осетии мне приходилось быть и до этого. Я хорошо помнил тенистый липовый сквер на Пролетарском проспекте. Великолепный парк, аллеи которого сбегают к Тереку, красивую панораму гор, чистые, уютные улицы старого Владикавказа, музеи, институты, весёлый перезвон трамваев…

В те дни Орджоникидзе я не узнал.

Он стал фронтовым городом. Его улицы превратились в крепкие узлы сопротивления, ощетинились противотанковыми ежами.

На углу Тифлисской, у Кировского моста сооружены железобетонные доты и дзоты. На перекрёстках патрули с нарукавными повязками проверяли документы.

Мощная бомбардировка с воздуха превратила некоторые жилые дома, школы, общественные здания в груды развалин. У подъездов больших домов на улицах Маркуса, в Музейном переулке надписи: «Вход в бомбоубежище».

На передовую линию, которая приблизилась к западной окраине Орджоникидзе, в спешном порядке направлялись всё новые и новые войска. На городских магистралях, у предприятий отряды истребительных батальонов и народных ополченцев занимали исходные позиции.

Положение было тревожное.

Стоило лишь подняться на наблюдательный пункт, поднести к глазам мощный боевой бинокль, как перед глазами вставала западная окраина города Орджоникидзе, затянутая дымом пожара. Сквозь белёсую пелену можно было разглядеть лесистые горы, ленту старой Алагирской дороги, яркие вспышки взрывов артиллерийских снарядов.

Нужно было принимать чрезвычайные меры…»

В течение нескольких часов И.В. Тюленев и командующий Северной группы войск генерал И.И. Масленников тщательно изучали карту боевых действий под Орджоникидзе, рассмотрели несколько вариантов решений, которые позволили бы стабилизировать обстановку на подступах к столице Северной Осетии.

Прощаясь с И.И. Масленниковым, И.В. Тюленев сказал: «Мы все в ответе за дела на данном участке фронта, но пока войска Закфронта находятся в моём подчинении, полную ответственность за их действия перед Ставкой Верховного Главнокомандования несу я…

Орджоникидзе – это крепость, это ключи от Кавказа, это ворота на Восток.

Сдать город мы не имеем права. Приказ Родины, партии – оборонять его до последнего вздоха».

Размышляя над планом обороны города, полководец И.В. Тюленев  пришёл к выводу, что врагу необходимо быстро противопоставить свой манёвр. Он приказал срочно  перебросить на Орджоникидзевское направление 10-й гвардейский стрелковый корпус и 63-ю танковую бригаду. Кроме того, был отдан приказ дополнительно подтянуть к городу пять артиллерийских противотанковых полков и три гвардейских миномётных.

Этими силами предполагалось остановить продвижение врага, а с подходом 10-го гвардейского стрелкового корпуса нанести контрудар и разгромить наступающую группировку противника.

11-му гвардейскому стрелковому корпусу было приказано занять оборону по внешнему обводу Орджоникидзевского оборонительного района.

Было также принято решение подтянуть непосредственно к Орджоникидзе 2-ю танковую бригаду 9-й армии и 276-ю дивизию.

В этот же день, 2 ноября, в Орджоникидзе прибыла группа командиров оперативного отдела штаба Закавказского фронта, которая сразу же приступила к разработке мероприятий по управлению войсками.

Вечером 2 ноября на командном пункте Комитета обороны города Орджоникидзе состоялось заседание Военного совета и руководителей республики. План защиты города был готов.

Выступая на этом заседании, председатель Орджоникидзевского Комитета обороны, первый секретарь обкома ВКП (б) Николай Петрович Мазин сказал:

«Бойцы народного ополчения заняли отведённый им рубеж.

На предприятиях города продолжается производство боеприпасов и горючей смеси для истребления танков и мотомехчастей, работают все предприятия пищевой промышленности, действуют электростанция, водопровод, выходят газеты. Население Северной Осетии готово героически сражаться во имя свободы.

На осетинском и русском языках в городской типографии печатаются листовки и экстренные выпуски газет, в которых публикуется обращение Северо-Осетинского обкома партии, Верховного Совета Северо-Осетинской АССР, Совнаркома республики.

Трудящиеся горного края выполнят волю Коммунистической партии».

Председатель Совнаркома СОАССР Кубади Дмитриевич Кулов зачитал обращение обкома и правительства республики, которое начиналось словами великого осетинского поэта Коста Хетагурова: «Лучше умереть народом свободным, чем рабами деспоту служить».

Обращение призывало всех тружеников городов, селений и горных аулов, партизан помочь Советской Армии разгромить врага у стен Орджоникидзе.

За взволнованными словами руководителей республики виделись большие дела, свершённые защитниками города, их стремление сделать всё для победы.

Познакомив присутствующих с планами командования Закфронта, Тюленев И.В. сказал: «Мне достоверно известно, что Гитлер собирается в самый святой день, 7 ноября, оповестить мир, что ключ от Кавказа в его руках, а фашистские колонны маршируют по Военно-Грузинской дороге.

Фашисты стоят уже у стен города, но судьба его в наших руках.

И вот вам моё слово солдата – шестого вечером наши войска пойдут  в наступление…»

…А в это время немцы были уверены, что к 7 ноября они будут в Орджоникидзе.  Каждый немецкий офицер, солдат перед штурмом столицы Северной Осетии спешил послать письмо домой или сообщить друзьям в Германию, что кавказская вершина – Казбек склонила перед ними свою седую голову.

Генерал Макензен телеграфировал в Берлин, что «находившиеся до последнего времени перед фронтом корпуса на западном берегу реки Терека силы противника можно считать уничтоженными…»

Не менее ободряющим было послание командира 13-й танковой дивизии полковника Кюна, который сменил на этом посту убитого под Эльхотово полковника Герра. Он писал, что «взята исходная позиция для наступления на Орджоникидзе.  В атаке на Орджоникидзе наша13-я танковая дивизии,  гордая и прославленная дивизия,  будет в первых рядах».

Ефрейтор Отто Мейеркац из местечка Недлиц писал своей фрау: «Сегодня мы отправились для занятия новой линии, теперь мы находимся перед городом Орджоникидзе.  Наши пикирующие бомбардировщики воюют беспрерывно и сбрасывают бомбы на русские позиции.

Слева от меня находится длинный ряд противотанковых пушек и артиллерии. Позади – расположены части, которые должны штурмовать город. Сейчас над нами светит солнце, видны огромные фабричные здания и высокие трубы…

Весь город пуст и мёртв».

Гитлеровцы торопились послать домой, в Германию, письма, а на южной окраине столицы Северной Осетии – Орджоникидзе, у обелиска, поставленного в память 17 тысяч бойцов, командиров, политработников и красных партизан, погибших за Советскую власть в годы гражданской войны, состоялся многотысячный митинг.

Митинг этот был особенным, неповторимым. Может быть, потому, что в грозный час собрал он многотысячную аудиторию, пришли сюда представители многонационального Кавказа – осетины и кабардинцы, ингуши и балкарцы, чеченцы и дагестанцы, калмыки и черкесы, их русские браться – донские, кубанские и терские казаки.

На трибуну, сменяя друг друга, поднимались осетин Герой Советского Союза Хаджимурза Мильдзихов; дагестанка народная артистка Рагимат Гаджиева; терская казачка Лидия Любченко; ингуш, председатель колхоза Магомет Элканов… Гневные голоса, прозвучавшие на митинге, отозвались эхом над заснеженными горами Кавказа, в опалённых зноем военных пожарищ степных долинах. Словно грозовым раскатом прокатилось это эхо по израненной бомбами, размётанной снарядами земле, вселяя в сердца советских людей уверенность в победе и смутную тревогу в души тех, кто послал открытки в Берлин, Лейпциг, Магдебург со словами: «Кавказ наш! Мы – в Орджоникидзе!»

Участники митинга призвали воинов фронта, всех трудящихся Северного Кавказа и Закавказья уничтожить оккупантов, сделать Кавказ могилой для фашистских захватчиков, митинг у братской могилы воодушевил защитников Кавказа, укрепил стойкость советских воинов…

Вот как выразили свою ненависть к врагу участники антифашистского митинга в городе Орджоникидзе, обращаясь к народам Кавказа:

«Братья  осетины, кабардинцы, черкесы и адыгейцы, карачаевцы и калмыки, донские, кубанские, терские и сунженские казаки, трудящиеся многонационального Дагестана!

Смертельная угроза нависла над нашей Родиной…

Гитлеровцы рвутся на Кавказ, чтобы начисто ограбить наш богатый край, чтобы захватить нашу нефть, наш хлеб, наш скот, наши горные богатства…

Разве мы допустим, чтобы этот разбойничий план Гитлера осуществился? Разве мы дадим гитлеровским бандитам хозяйничать на Кавказе?..

Никогда не быть этому!

…Умрём, но не отдадим наш край на поругание и разграбление…

У нас есть все возможности, чтобы рука об руку с Красной Армией разбить немцев на Северном Кавказе, очистить священную землю от гитлеровских грабителей.

Смерть немецким оккупантам!

Победа будет за нами!»

В ночь на 6 ноября, как и было условлено, началось наступление советских войск.

…С утра шёл мелкий дождь, сыпал мокрый снег. Тяжелые, свинцовые облака медленно плыли над ущельями, цепляясь за скалистые вершины. Используя непогоду, 10-й гвардейский стрелковый корпус силами 4-й гвардейской стрелковой бригады с 52-й и 2-й танковыми бригадами нанёс первый удар по Гизели. Вперёд продвинулся также 11-й гвардейский стрелковый корпус.

Наши танкисты прорвались в тыл фашистам и в нескольких местах перерезали главную коммуникацию противника.

Тогда гитлеровцы для подвоза боеприпасов и продовольствия создали узкий «коридор» шириной в 2-2,5 километра в районе селений Майрамадаг и Дзуарикау. По обеим сторонам «коридора» они соорудили очаги сопротивления, каждый из трёх-девяти врытых в землю танков, двух-трёх противотанковых пушек и двадцати – двадцати  пяти автоматчиков. Промежутки прикрывались орудийным и миномётным огнём.

При подходе нашей пехоты очаги эти не обнаруживали себя.

Но как только проявлялись наши танковые подразделения, приходили в действие все, без исключения, спрятанные вражеские огневые точки.

Наши гвардейцы и танкисты, чтобы заставить немцев обнаруживать себя,  прибегли к более тонкому манёвру. Для штурма немецких узлов вперёд высылали два-три лёгких разведывательных танка. Немцы не выдерживали, открывали огонь, и тогда наша пехота, не медля, обходила очаги сопротивления с флангов, создавая угрозу окружения.

А за пехотой следовала основная масса танков и самоходной артиллерии, расстреливая прямой наводкой вражеские огневые точки…

Части немецкой 13-й танковой дивизии делали отчаянные попытки удержать «коридор», расширить его, вырваться из ловушки.

Гитлеровцы почувствовали непреодолимое желание бежать, но бежать было некуда.

Вот несколько строк из трофейных писем того времени.

Лейтенант Карл Гойшильц сообщил в Берлин: «То, что сейчас происходит на подступах к Орджоникидзе – это настоящий ужас. Как только человек может выдержать это безумие…

Мы находимся в районе Майрамадага, и уже три раза были отрезаны».

Ему вторил унтер-офицер Вильд Герхард из 98-го моторизованного полка 13-й танковой дивизии: «Солдаты, которые подвозили в последний раз боеприпасы и продукты питания, говорили, что дивизия, очевидно, окружена, ибо они еле проскочили…»

Подвоз боеприпасов к немецким огневым точкам действительно прекратился, и артиллерия не могла больше действовать, машины или разбиты, или брошены на поле боя. Немецкая 13-я танковая дивизия потеряла почти всю технику.

Спасением для гитлеровцев могло стать узкое Суарское ущелье.

По этому ущелью гитлеровцы могли, как по своеобразному «коридору», провести подкрепление к окруженной гизельской группировке. Однако створ Суарского ущелья прикрыли морские пехотинцы 34-й отдельной стрелковой дивизии.

Утром 10 ноября  к  Майрамадагу  с боями пробились гвардейцы из 10-й бригады. И Суарское ущелье так и осталось «завязанным на крепкий морской узел».

Нелегко было и на других участках.

«9 ноября 1942 года перед боем командир отделения Петр Барбашов собрали в одной из лощин на подступах к городу Орджоникидзе комсомольцев своей роты и сказал:

– Комсомольцы! Наш святой долг отстоять Кавказ, грудью защитить славный город Орджоникидзе!

Петр Барбашов первым во главе своего отделения пошёл в атаку, но пулемётно-миномётный огонь вражеского дзота мешал бойцам продвигаться. Тогда верный сын Родины совершил свой бессмертный подвиг: он закрыл амбразуру вражеского дзота и ценой жизни обеспечил успешное продвижение своей части».

Много легендарных, героических имён рождено в боях за Северную Осетию и её столицу.

Бессмертным стало имя курсанта Орджоникидзевского военного училища Аркадия Климашевского. В бою он грудью защитил своего комиссара от пуль вражеского автоматчика.

Пятьдесят гитлеровцев в одном бою уничтожил из автомата комсомолец Валерий Половинкин. Когда был ранен командир миномётного взвода, он принял командование на себя. Взвод отразил три атаки противника, уничтожив при этом 300 фашистов, 2 миномётных расчёта и 5- автомашин.

Политрук В.С. Лурсманишвили из 391-й стрелковой дивизии возглавил роту, которая окружила и уничтожила в сильно укрепленном населённом пункте 168 немецких солдат и офицеров. Лурсманишвили первым ворвался в село и лично истребил 26 фашистов.

Подвиг Николая Гастелло повторил летчик-штурмовик Василий Шамшурин, направив пылающий самолёт в скопление танков и автомашин врага в районе Ардона.

… 11 ноября войска левого крыла 9-й армии  овладели селением Гизель.

Первым ворвался в Гизель рядовой гвардейской стрелковой бригады Я. Шапошников. В единоборстве с шестью танками врага он подбил два из них, а затем заменил выбывшего из строя командира роты и умело руководил боем.

В этот же день от гитлеровцев была очищена Нижняя Саниба.

Советское Информбюро, подводя итог сражению под Гизелью, сообщило:

«Многодневные бои на подступах к Владикавказу (г. Орджоникидзе) закончились поражением немцев. В этих боях нашими войсками разгромлены 13-я немецкая танковая дивизия, полк «Бранденбург», 45-й велобатальон, 7-й сапёрный батальон, 525-й дивизион противотанковой обороны, батальон   1-й немецкой горнострелковой дивизии и 336-й отдельный батальон. Нанесены серьёзные потери 23-й немецкой танковой дивизии, 2-й румынской горнострелковой дивизии и другим частям противника.

Наши войска захватили при этом 140 немецких танков,                        7 бронемашин, 70 орудий разных калибров, в том числе 36 дальнобойных,    95 миномётов, из них 4 шестиствольных, 84 пулемёта, 2.350 автомашин, 183 мотоцикла, свыше одного миллиона патронов, два склада боеприпасов, склад продовольствия и другие трофеи.

На поле боя немцы оставили свыше 5.000 трупов солдат и офицеров. Количество раненых немцев в несколько раз превышает число убитых…».

Вот так, шаг за шагом, селение за селением, станица за станицей была освобождена от гитлеровской черни вся территория Северной Осетии, и  во Владикавказ враг не был допущен.

… Прошли годы.

Поросли густой травой и яркими цветами рвы и траншеи, вытянулись и зашумели на ветру молодые деревца, опалённые пламенем военных пожаров. По обочинам дорог, у большаков, на горных перевалах и у сельских околиц поднялись гранитные обелиски с пятиконечными звёздами,  установленные в честь защитников Кавказа.

Подвиги, совершенные советскими воинами, народами всей нашей страны у стен Орджоникидзе, на древней земле Северной Осетии явились теми негасимыми частицами, из которых выковывалась наша Великая Победа. И если даже попытаться подробно рассказать обо всём, что пережил народ Северной Осетии в дни защиты родной столицы и освобождения её, всё равно, не удалось бы воссоздать той яркой и героической картины битвы за Владикавказ, которая по праву вошла в летопись Великой Отечественной войны. Народ Осетии – герой этой летописи, а столица Осетии  Владикавказ – город воинской славы!